Любой человек, который пытался взаимодействовать с нынешним российским государством на каких-либо иных, отличных от голого меркантилизма, началах, производит впечатление безнадежного и конченого романтика. Потому что он, как мне кажется, чего-то не понимает
Но что происходит в мире? Мир валится в глобальную рецессию.
Мы отчасти к этому уже идём и отчасти к этому уже привыкли. В этом движении вспять Россия оказалась в авангарде, не нужно делать вид, что это не так. Но глобальный управляющий класс, который уже сложился в планетарном масштабе, очень жестко противостоит любой национальной обособленности и любой национальной самостоятельности. И это обстоятельство открывает новые возможности для патриотов всех стран, которые раньше самозабвенно грызлись между собой за границы, рынки и прочее, потому что их попросту сметает общий для них враг — глобальный управляющий класс.
Наши либералы — представители и агенты именно этого глобального управляющего класса, которые давно не имеют никакого отношения к идеалам свободы и прав человека, зато твердо убеждены в том, что все государственные аппараты призваны отстаивать не интересы собственного населения, а интересы глобального бизнеса.
Но считать российский государственный аппарат только по этой причине положительным фактором мировой политики я бы не решился. Поскольку его специфика такова, что нам впору запрещать использование слова "коррупция". Ибо "коррупция" подразумевает, что воровство — это плохо. Между тем именно воровство выступает сегодня как фундаментальная основа нашего государственного строя. Его принципы можно сформулировать следующим образом: "Разворовать и уничтожить всё, что есть, полученные активы вывезти за границу и там легализовать в качестве личной собственности". Эти люди сами себя называют "оффшорной аристократией", и к этому ни убавить, ни прибавить ничего нельзя. В этом отношении разница между либеральным кланом и теми, кто ему противостоит, вовсе не принципиальная. Но, поскольку кризис всё ближе и ближе, наша правящая верхушка рано или поздно оказывается перед выбором: или ждать, пока к ним прилетит очередная Хиллари Клинтон с батальоном спецназовцев и реквизирует их собственность, или начать решать самые насущные, жизненно важные проблемы государства и общества, которыми они управляют.
Таких проблем у современной России ровно шесть.
Первая — пресечение коррупции. Ничего сложного в этом нет.
Вторая — ограничение произвола монополий.
Третья — обеспечение реального прожиточного минимума для всех граждан РФ. Это сегодня нормальная граница не только для социалистического, но и для любого, желающего развиваться, общества.
Четвертая — разумный протекционизм во внешней торговле. Потому что сегодня у нас происходит массовое уничтожение рабочих мест. С одной стороны — при помощи свободного доступа иностранных конкурентов на российский рынок, а с другой — при помощи массового импорта инокультурной рабочей силы, более толерантной к коррупции, чем коренные россияне.
Пятая — восстановление культурно-информационного пространства страны. Нужно прекратить глумление над традиционными ценностями нашего народа, восстановить систему образования, способную поддерживать и развивать существующий на территории России технологический уклад.
И только последнее — опережающая модернизация экономики. Здесь у нас есть два мощных союзника. Во-первых, это "старая Европа", которая напугана кризисом, давлением США и впервые за много десятилетий снова хочет с нами дружить. Когда в 2004 году Путин предложил европейцам пакт "энергия в обмен на технологии", его даже не захотели слушать. Но сегодня такая возможность становится реальностью. А для нас союз с Европой необходим хотя бы для того, чтобы быть партнерами китайцев, а не гарниром на их столе. И, во-вторых, это жесткость глобального финансового прессинга, который американцы хотят распространить практически на весь мир. Дело дошло до того, что мы могли бы создать собственный оффшорный центр для европейцев — например, на территории Псковской области. Оффшорный центр, помимо денег, приносит еще возможность всегда знать, кто, кому, сколько и за что платит. А знание этого является не меньшим фактором международных отношений, чем обладание стратегическим ядерным потенциалом.